«У меня ВИЧ»: как живут казанцы с диагнозом, о котором никому не расскажешь

«Я думал, ты не заразишься. Не говорил – боялся, что ты уйдешь...»

О том, что у ее парня ВИЧ, Ангелина узнала совершенно случайно.

– В 2017 году я познакомилась с молодым человеком, начали встречаться. Мы уже практически жили вместе, когда я нашла у него в документах данные о ВИЧ-статусе.

В состоянии шока начала звонить всем подругам, спрашивала, что делать. Все единогласно твердили: «Расставайся!»

Подруга, с которой я тогда жила, вообще сказала, чтобы он в наш дом даже не заходил.

Леня сам тогда сказал: «Я думал, ты не заразишься. Не говорил, потому что боялся, что ты уйдешь».

Страшно было, но расставаться с ним я точно не собиралась. В какой-то момент всем сказала, что мы расстались, встречалась тайно, слишком уж все возмущались.

Пошли, сделали тест – мой оказался отрицательным. И я стала каждый месяц ходить и проверяться. Разговаривала с психологом, с друзьями Лени, близкими. Морально готовилась, что ли…Через полгода тест показал положительный ответ. Однажды просто поставила всех перед фактом – женимся.

Мама моя, кстати, так и не знает, что у Лени ВИЧ… Знает, что я больна, но я сказала, что заразилась у стоматолога… Подруги знают про нас обоих, некоторые, близкие самые. И жена брата еще, да. Она когда узнала, часа два плакала. Потом вышла на улицу, выкурила сигарету и вернулась уже успокоившись.

Ничего я не знала про ВИЧ раньше. Знала, что это плохо, что от него умирают. А так и не задумывалась даже. Как меня может такое коснуться? Со мной такого никогда не случится! У меня высшее образование, хорошая работа, квартиру купила, все хорошо. Здоровый образ жизни веду. Как это может меня коснуться?!

Тяжело было принять факт того, что у меня заболевание. Проплакала сколько я в коридоре СПИД-центра. А сейчас даже и не вспоминаю уже…

Один раз было такое, что я пришла к гинекологу новому, моя врач болела. А эта новая врач, как только узнала, что у меня ВИЧ, надела другую маску, еще одни перчатки и для заполнения документов дала мне другую ручку. Было неприятно.

Рожать было страшно. Я, как только узнала, что беременна, побежала в СПИД-центр, чтобы мне сразу выписали терапию специальную. Всех ВИЧ-положительных сейчас направляют рожать в РКБ, кстати.

Проблема была с тем, как объяснить всем, почему я грудью не кормлю. Мне чаи всякие носили для появления молока, травы, сочувствовали и всякое такое.

Дочь здорова. Новорожденному так или иначе клетки матери передаются, вируса самого нет, но клетки есть. До года они постепенно выходят, если ребенок также принимает препараты.

А Леня принимать таблетки начала только после того, как дочь родилась. Говорит, что переосмыслил многое, я повлияла… 

«Мама нас с сестрой сразу похоронила»

Айсылу 36 лет, с ВИЧ она живет уже 15 лет.

– Это случилось в 2004 году. Попробовали вместе с сестрой наркотики, через иглу заразились… Раз в жизни попробовали – дикость, не понравилось, а уже заразились…

У мамы был шок, она нас похоронила сразу же. Плакала долго. Нам тогда было все равно на заболевание, ну есть и есть, что ж теперь. Да и оптимисты мы по жизни. Кстати, папа так и не знает, ни к чему это. Он у меня истинный мусульманин, далекий от всего, не нужно ему это знать. Больше никто и не знает, кроме мужа бывшего, и молодого человека, с которым я живу сейчас.

Я мужу сказала, что у меня ВИЧ, однажды по телефону, еще когда он за мной ухаживал. У нас не было на тот момент отношений, как-то раз позвонил мне, и я все рассказала. А он ответил, что ему все равно, любит, и все на этом. Может, дело в том, что у него друзья были ВИЧ-положительные и он знаком с этим был.

В итоге я вышла за него замуж, мы не предохранялись ни одного дня, а он так и не заразился. Он абсолютно здоровый человек. Такое бывает: один процент людей в мире, которые не заражаются ВИЧ. Как объяснить это, даже врачи не знают. Кстати, дети и у меня, и у сестры родились здоровые.

Правда, когда рожала, натерпелась ужаса. Я рожала в Хабаровске, а жили мы на тот момент в маленьком городке за 200 км от него.

Всю беременность я себя не берегла, работала много. И всю беременность у меня была угроза выкидыша. Родила в итоге на 31-й неделе дочку весом в 1,5 килограмма.

Схватки начались в том городе, где мы жили. Муж – военный, в это время был в наряде, сорвался, приехал. И мы со схватками проехали 200 км до Хабаровска, и там в перинатальном центре меня еще три дня держали со схватками. Рожала в итоге в отдельной палате, и на следующий день меня выписали из роддома, потому что у меня диагноз.

Меня почистили, ведь я три дня со схватками проходила, и выписали с открытой раной, потому что им нужно было продезинфицировать палату… Ребенка, слава богу, оставили в больнице, выхаживали, она же недоношенная была. А я отходила от всего дома, от антибиотиков в том числе, похудела сильно. Но уже через месяц оправилась, дочку выходили, и я забрала ее домой.

У меня набиты татуировки, которые я делала после того, как узнала, что у меня ВИЧ. Их несколько, не боялась их делать. Единственное, что страшно было, это зубной имплант ставить. Мне сказали, что он может не прижиться, и я отказалась от этой идеи.

Единственное, чего боюсь, если меня внезапно не станет, дочка останется без меня – вот это страшно. И не дай бог в школе у дочки кто-то узнает, что ее мама ВИЧ-положительна.

У нас общество такое, никто разбираться не будет, унижать и оскорблять будут. Никто же не задумывается, что люди с ВИЧ такие же, как и все. Мы не заразны, если с нами общаться, обниматься или целоваться. Но это мало кто хочет знать и слышать.

Это сейчас мама говорит, что я еще здоровее всех буду. Я каждые три месяца сдаю анализы, тогда как люди здоровые такого не делают. 

«Дома мне выдали отдельную посуду, я собрался и ушел навсегда»

Владимиру 39 лет, с ВИЧ он живет почти 20 из них.

– Заразился по молодости, употребляя наркотики. Лихорадило несколько дней, не мог долго вылечиться, так и заподозрил.

Боялся сам поначалу. Думал, что комар, укусивший меня, может передать ВИЧ другому человеку. Думал, что впереди только смерть…Ничего не знал.

Мне был 21 год, когда я узнал. Лег на операцию, сдал кровь, так и обнаружилось. Мне дома сразу выдали отдельную посуду, а я вещи собрал и ушел из дома. Снял квартиру, и всё. Семья так и отказалась на десять лет от меня.

Угодил в тюрьму, семья приняла меня только когда освободился. Понимаю, мама боялась за младшего брата. Никто ничего не знал тогда о ВИЧ. Это сейчас я спокойно обнимаю и целую его сынишку – племянника своего.

Была девушка, которая не заразилась от меня. Видимо, то, что я постоянно пью препараты, влияет. Друзья старые почти все знают о моем заболевании, все спокойно относятся. Работаю у друзей в фирме, официально не устраивался – не примут меня такого...

А со здоровьем по-разному было, и плохо очень было. Как-то даже отнялась левая часть лица… Начал пить препараты, все пришло в норму.

Про обстановку в Татарстане и риск заболеть

«ВИЧ давно уже не заболевание маргиналов. Это вирус, которым заражаются вполне успешные люди. Если мы посмотрим на возрастную категорию инфицированных, то на сегодняшний день 71% ВИЧ-положительных возраста 30 – 50 лет. То есть мы видим, что ВИЧ перешел на более взрослое население», – отметила врач-эпидемиолог Республиканского центра по профилактике и борьбе со СПИД Ирина Осянина.

Лекарства от ВИЧ пока не придумали, однако существует антиретровирусная терапия, которая поддерживает иммунитет в тонусе и позволяет человеку жить полноценной жизнью.

Пути передачи

ВИЧ передается половым путем, через инъекции и с молоком матери. Иными словами, в максимальной концентрации, достаточной для заражения, вирус содержится в крови, сперме, вагинальном секрете и грудном молоке.

«Серонегативное окно – отрезок времени, когда человек уже заразился ВИЧ-инфекцией и может передать вирус другому человеку, но анализы еще отрицательные. Это говорит о том, что в крови выработалось еще недостаточное количество антител для того, чтобы их выявили наши анализы. В 90 – 95% случаев этот период длится до трех месяцев, в 5 – 9% случаев – две недели, и в 1% случаев серонегативное окно длится около года. Поэтому полностью исключить риск заболевания можно только спустя год после незащищенного полового контакта или подозрительной инъекции», – отметила Ирина Осянина.

Фото: Владимир Васильев, pixabay.com

Автор материала: Валерия Белова