Ренат Ибрагимов: «Секс – татарское слово, означает бесконечность продолжения рода»

«КАЖДЫЙ РЕГИОН ДОЛЖЕН РАЗВИВАТЬСЯ ЗА СЧЕТ СВОИХ ДОХОДОВ – НАДО ПРИНЯТЬ ТАКОЙ ЗАКОН»

– Вы следите за тем, как живет Татарстан, как развивается республика?

– Да. Татарстан сильно отличается от других регионов. Я постоянно езжу, бываю с концертами в других регионах России и вижу, что Татарстан – это самый успешный и развитый регион в стране.

Это регион-донор, по показателям в сельскохозяйственной, промышленной отрасли, области строительства и других сферах Татарстан опережает большинство российских областей и республик. Это радует. Конечно, есть что улучшить. Сейчас все зависит от выборов – какую программу примут Президент, его аппарат, законодательная власть, какое развитие будет в дальнейшем… Главное – уровень жизни населения.

– За счет чего Татарстану удалось добиться таких результатов, как вы считаете?

– Конечно, здесь большая заслуга руководства республики, оно действует очень грамотно. Начиная с Минтимера Шариповича Шаймиева. Потом, важную роль играют черты характера у самого населения: татары – трудолюбивый народ. Это качество можно обосновать историческим примером – после завоевания Казани Иваном Грозным татарам назначили налоги в двойном размере, им приходилось работать в два раза больше. Возможно, поэтому народ наш работящий, целеустремленный.

Наши татары не увлекаются спиртным, курением, потому что мусульмане. Сумма вот этих условий влияет на активное развитие Татарстана. Конечно, и географическое расположение республики важно – тут и водные пути, сеть дорог, мы же в центре России.

Установлены хорошие отношения с федеральным центром. Хотелось бы, чтобы новая власть приняла закон о взаимоотношениях регионов с федеральным центром. То есть сделать так, чтобы доходы от производства оставались в регионе, где расположено это производство, а не как сейчас. Я так считаю.

Сейчас деньги сначала уходят в Москву, оттуда отправляются обратно. Каждый регион должен развиваться, исходя из того, как люди работают, как регион работает, при помощи этих доходов. Это тоже зависит от законов, которые в дальнейшем будут приняты.

– Вы сказали, что теперь все зависит от выборов. Почему выборы так важны, можете объяснить?

– Были довольно серьезные проблемы, связанные с внешней политикой, прошли через сложные этапы.

Наша армия была развалена, практически мы ее потеряли, исчезли военная промышленность, военные заводы. Руководство, правительство, Президент Путин тоже уделили этому большое внимание, особенно обороноспособности нашей страны, в этом направлении были вложены большие деньги.

А вот на социальные проблемы внимания было мало, на промышленность денег выделялось недостаточно. Это объяснялось недоброжелательным отношением других стран к нашему государству, поэтому нужны были сильная армия, производство. И в последние 15 лет экономические возможности страны тратились на вооружение, возобновление производства. Поэтому эти деньги были не для студентов и пенсионеров.

Но мы уже прошли этот этап. Сейчас у нас на первый план выходят вопросы обеспечения социально незащищенных слоев населения – пенсионеров, детей, инвалидов. Сейчас больше внимания этим сферам. Если мы продолжим в том же духе, не обращая внимания на серьезные проблемы, это окажет плохое влияние на внутреннюю ситуацию в стране.

Я не говорю, какой человек – сейчас уже неважно кто, а важна программа, обращают внимание на это. Надо голосовать не за личность, а за ту программу, которую он предлагает. Например, прогрессивное налогообложение. В любой нормальной стране избыточная прибыль идет на решение социальных проблем. Я много путешествую, я знаю. Это так в каждой продвинутой стране. А в нашей стране этого нет, это сейчас сильно ощущается, это надо сделать.

Кроме этого, есть и другие программы. Например, запрет выведения валюты за рубеж, возврат средств с оффшорных счетов. Сколько российских денег уходят туда, десятилетиями выводятся миллиарды, триллионы. Эти деньги надо вернуть. Они дадут возможность решить проблемы, изменить ситуацию в стране. Надо обращать большое внимание на эти моменты.

Уже не должно быть такого пассивного отношения, как сейчас. Говорю же, я раньше не ходил на выборы, думал, все равно соберут должные цифры. А сейчас я чувствую ответственность перед моим народом.

ТАТАРСКАЯ ЭСТРАДА: ОТ «ПОПСЯРЫ» – К СТРАТЕГИЧЕСКОМУ РАЗВИТИЮ

– Поговорим о татарской эстраде. Слушаете наших исполнителей?

– Я считаю, что сейчас Татарстан в области культуры находится в довольно хорошем развитии, развиваются оперное, камерное искусство. А что касается эстрады, Татарстан повторяет за Россией. Она идет по своему национальному направлению, однако и там все то же самое – «попсяра», я так его называю. Есть русская «попсяра», ей переполнен Первый канал. То же самое наблюдается и на татарской эстраде. Несомненно, уровень эстрады должен быть выше, чем он есть сейчас. Для этого должны быть приняты отдельные решения со стороны власти.

– Вы считаете, что государство должно иметь отношение к эстраде, попсе?

– Без сомнения, должна быть поддержка государства, на это надо смотреть серьезно. Потому что эстрада формирует вкус человека, его внутренний мир. Если эстрада остается на низком уровне, не имеет никаких духовных ценностей, эти песни, тексты, музыка окажут негативное влияние на воспитание молодежи. Это очень плохо.

– А что может сделать государство? Собрать артистов и научить их петь?

– Можно принимать определенные программы и создавать условия. Я давно об этом задумываюсь. Татарская эстрада обладает очень большим потенциалом, ее очень быстро можно было бы вывести на международный уровень. Но для этого нужна правильная стратегия.

Например, сейчас проводят фестиваль «Узгэреш жиле». Я посмотрел. Да, там современный взгляд, современные аранжировки, приглашенный из Москвы оркестр, играют в современном стиле. Но там нет самого главного – стратегии. В плане тактики там все сделано правильно, а вот стратегической стороны нет совсем. Там главное – сделать красивую обложку, а содержания, стратегии – нет.

– Какая должна быть стратегия?

– Отойдя от искусства, могу привести пример из области спорта. Что у нас спорт в России? Футбол, хоккей, баскетбол, как правило. Это не свойственные татарам спортивные виды, в них нет ни элементов нашей истории, ни истории, ни традиций. Это пришедшие к нам из Европы спортивные виды. Приглашать спортсменов, платить им огромные зарплаты – деньги на ветер. Если бы занимались выращиванием спортсменов у себя, научили молодежь этим дисциплинам, из них выросли бы свои спортсмены. Тогда мы уже могли бы гордиться ими.

Видите, здесь стратегия неправильная – деньги вливаются немалые, но работа идет неправильно. Логически вроде бы правильно – развивают футбол, приглашают тренеров, есть победы, все довольны. А стратегически неправильно, здесь должны быть и национальные интересы.

На основе нашей истории можно развивать новый вид спорта. Мало кто знает об этом. Вот есть казаки, они вольные люди. Они жили на границах Булгарского государства, были свободные, ясак не платили. Но у них была обязанность – охраняли границы государства и в своих поселениях воспитывали воинов. Поэтому казачество было подготовленное, их дети с малых лет обучались приемам ведения боя. Это было у нас в Булгаре. Только потом это появилось на Дону – донские казаки, затем и кубанские. И можно развивать вот это вид спорта. Его, например, можно было назвать «Булгар», видом военного спорта.

Тут два смысла: первый – это спорт, вид соревнования, человек обучается практическим навыкам. Они могут пригодиться не только в спорте, но и во время службы, например, в армии. Человек может принести пользу не только в беге и прыжках, но и в работе. Поэтому и называется практическим. Можно развивать этот вид спорта. Люди узнали бы, что казачество появилось в Булгаре. Этого ведь никто не знает. Можно было бы открывать специальные школы.

Во-вторых, через этот вид спорта открывается возможность рассказать людям о нашей истории, традициях. Так будет правильно стратегически, помимо интереса к спорту, люди могут узнать интересные сведения о нашем народе. Это правильная стратегия. А так просто обучать, приглашать каких-тот легионеров, платить им, бегать за мячом – вроде бы тактически правильно, но стратегия совсем неправильная.

– А если говорить об эстраде?

– Тут очень просто. В первую очередь надо создать базу. Я это говорю очень давно, с 70-х годов. В 90-х, когда началась перестройка, я обратился к руководству республики с письмом. Я там говорил о необходимости объединить кино и фестивали для национального развития. Эти два направления – самые сильные по воздействию на людей. Надо их объединить и создать базу. Чтобы она служила и для киноиндустрии, и фестивалям. Для этого, в первую очередь, надо построить большой зал, скажем, на 20 тысяч человек. Помимо культурных мероприятий, там могли бы работать еще и конгрессы. В Казани проходит очень много масштабных мероприятий.

На базе этого зала можно образовать и оркестр. Симфонический оркестр, которому нет аналогов ни в одной стране мира, регионе, городе России – с элементами джаза, этники и фольклора. Он мог бы играть любую музыку – джаз, классику, национальную. Был бы оркестр – для него отдельно писалась бы музыка, создавался бы свой стиль аранжировок.

Дешевые песни, как на «Татар жыры», здесь конечно не пройдут. Надо создавать настоящие музыкальные произведения. Тогда у композиторов была бы цель писать музыку. Вот это – целая стратегия. Эти фестивали помогут популяризировать нашу национальную музыку и привлекут в Казань еще больше туристов. Это само по себе отдельное направление. Если бы была создана такая стратегическая база, искусство будет развиваться быстро и правильно.

– Вы сказали, что эстрада сейчас выдает продукцию низкого качества. А разве люди сами не хотят таких песен?

– Понимаю, но неправильно ориентироваться только на средний уровень. Искусство должно быть воспитательным. Не надо скатываться, следуя предпочтениям людей. Народ он может и «Мурку» захочет слушать. И что, всем теперь это петь? Искусство должно поднимать людей выше, с самого начала планку надо ставить высокую. Это все тот же стратегический план.

– Это ведь шоу-бизнес, люди платят свои деньги. Каким здесь может быть вмешательство государства, какое-то сотрудничество?

– Нет. Почему только сотрудничество? Государство должно само финансировать. Конечно, сейчас много богатых. Не знаю, может быть найдется какой-то состоятельный человек, и скажет: «Я согласен дать денег на строительство большого конгресс-холла на 20-30 тысяч человек, знаю, что, возможно, эти деньги не смогу вернуть». Если такой человек найдется, очень хорошо. Но, к сожалению, такого человека нет. Поэтому финансировать должно государство, в первую очередь.

– В мире немало примеров, когда исполнители, поющие не на английском языке, получают мировую известность. Как вы думаете, песня на татарском языке может стать популярной в мире?

– Да легко. Надо поднимать общий уровень культуры. Чтобы аранжировки, произведения создавались на примере лучших мировых образцов, но чтобы в них была национальная особенность. Пусть песни отличаются. Пусть они будут и современные, и с новизной. Но в то же время, слушая их, люди должны понимать, что по содержанию, по самобытности таких песен нет больше нигде.

– Уже есть какие-то примеры в этом направлении?

– Иногда я замечаю это. Есть какие-то проекты, формы, отдельные песни, стили. Молодежь пытается найти какие-то приемы. Были бы еще и условия, чтобы их поддержать, развивать дальше, эту работу можно было бы сделать быстрее, не за 25 лет, а за пять. И тут нужна опять же государственная поддержка.

– Помогать аранжировками, песнями?

– Надо выделять деньги. Государство выделяет же деньги на футбол. И здесь так же надо давать. Может, и в несколько раз больше. Если будет такое отношение, результаты тоже будут.

– Татарская песня в вашем исполнении – «Ай, былбылым» стала очень популярной. У татар она до сих пор одна из самых любимых. А ведь ее нельзя назвать современной, это самая исконная татарская песня. Как это так получилось?

– «Ай, былбылым» – очень древняя мелодия. Это ведь песня еще Булгарского периода, ей тысяча лет. Есть такие песни – прошедшие через много веков, сохранившие в себе дух того времени. Если человек начинает их слушать или петь, значит, чувствует их глубину, завораживается ими, чувствует сильную энергетику.

«ОСНОВА ЯЗЫКА – СЕМЬЯ»

– У нас есть татарские писатели, которые пишут на русском языке, есть татарские певцы, исполняющие свои песни на русском. В последнее время татарская интеллигенция спорит о том, считать их татарскими или нет.

– Я считаю, что надо петь на татарском. Если человек может петь и на татарском, и на русском – это очень хорошо. Если поет только на русском, татарскому исполнителю приходится тяжело. С этнической стороны язык очень важен.

– А насчет писателей?

– То же самое. Книги надо писать на родном языке, потом их ведь можно перевести на русский. Я тоже писал книги. Я писал на русском, потому что на татарском писать не могу. Чтобы писать, надо знать литературный язык. Он очень богатый, глубокий. К сожалению, я его не знаю. Я владею простым разговорным языком, но, чтобы писать книгу, этого очень мало.

– Как вы думаете, сегодня есть какие-то эффективные способы сохранить татарский язык?

– В первую очередь, на родном языке надо говорить дома, в семье. Если говоришь ты сам, твоя жена, бабушки и дедушки, дети тоже его впитывают, татарский разговорный язык им будет близок. Это самое главное. Со временем человек может и начнет забывать язык, но все равно эту любовь он сохранит.

Маленьким я проводил лето в деревне – в Кукморе, в исконной татарской деревне. Там все говорили только на татарском языке. Моя бабушка русский не знала вообще. Поэтому я росла в чисто татароязычной среде. Я знаю этот дух, впитал его в себя, он мне близок. Если бы я воспитывался только в русскоязычной среде, я не ощущал бы в себе это состояние и не смог бы его сохранить.

– То есть главное – семья?

– Основа семья. Здесь в качестве примера можно привести татарские семьи, проживающие за рубежом. Можно взять Америку, Финляндию. Дома они разговаривают только по-татарски, если в семье татарского языка не будет, язык исчезнет.

«Дочь Марьям родили в бане»

– Как вы пришли в ислам? Это было заложено в вас с детства или что-то подтолкнуло к этому?

– Как уже говорил, я рос в деревне. Моя бабушка читала намаз, я это видел. Знал небольшие суры из Корана. Мама им меня научила еще в детстве. Но я был равнодушен к религии, она меня особо не интересовала. Мы ведь воспитывались в советское время – пионеры, комсомол… Нас учили, что религия – это вымысел, просто сказки бабушек.

В Коране же написано, что до 40 лет мужчина – это просто ребенок. Это действительно так. Лишь после 40 человек начинает задумываться о нематериальных ценностях, потихоньку, шаг за шагом начинает интересоваться религией. После этого ты начинаешь понимать, что мир совсем другой. Материальное богатство – временное, а духовные ценности – вечные. Появляется понимание этого.

К религии шел постепенно, это был длительный процесс. И раньше ходил в мечеть, на национальные праздники, на Курбан-байрам. Но участвовал в них только как этнический мусульманин, особо не вникая. И ближе к пятидесяти я начал этот вопрос изучать серьезнее, потихоньку пришел к религии. И в хадже побывал. Если сравнить мою жизнь до 50 и после, там восприятие мира совсем другое.

– Вы рассказывали, что роды у жены вы принимаете дома. С чем связано это решение?

– Это продолжение этой же темы. Меняется отношение к рождению ребенка, ты понимаешь, что ребенок послан тебе Всевышним. Это чудо. Ты совершенно по-другому понимаешь рождение ребенка, и отношение к ребенку меняется.

Когда родился мой сын, я был в роддоме, меня позвали, я перерезал пуповину, но я психологически не был готов. А следующего нашего ребенка – дочь Марьям решили родить в бане. Во-первых, баня – чистое место, там нет негативной среды, которая есть в роддомах, нет бактерий, ребенок не болеет. А в больнице он может схватить стафилококк, и придется два года его лечить.

Мы стали изучать эту тему, читали информацию. Жена моя ходила на специальные курсы, ей надо было себя подготовить к домашним родам. В роддоме неправильные условия для родов, это негативно воздействует и на ребенка, и на мать. Об этом можно говорить отдельно. К своему юбилею я написал книгу, четвертая глава посвящена этой теме – домашним родам. Это очень интересная тема.

– Вы хотите это популяризировать?

– Если у тебя есть что сказать людям полезного – надо сказать. Чем хочет воспользоваться человек, то он берет, пользуется. Писал с такой целью.

– Поэтому вы об этом часто говорите?

– Я хочу открыть школу. Изучал разные образовательные системы, школы, методики преподавания, бывал в странах Востока, Турции, Америке. И пришел к такому выводу – надо открыть школу с другим отношением к обучению, с новой системой. Знаю, как это делать. Я бы назвал ее школой, дающей гармоничное воспитание личности. Группы для 5-6-, 6-7-летних и с 8 лет - начальные классы. Это тоже очень интересная тема.

– Об этом тоже будет книга?

– Нет, книгу не пишу. Стараюсь рассказывать об открытии такой школы. К сожалению, в Москве не откроешь, сложно решить вопрос со зданием. Там я не нашел понимания в этом деле. А в Татарстане об этом еще большого разговора не было. Как-то начал рассказывать, слушать никто не стал. Я бы хотел сделать этот проект в Татарстане, это моя родина. А если не получится, можно сделать в и в другом регионе России.

– То есть работа в этом направлении идет?

– Да, работа ведется. Мы думаем сделать это в другом регионе, там это с пониманием воспринимают.

«СЕКС – ТАТАРСКОЕ СЛОВО»

– В одной из передач вы удивили зрителя свои утверждением, что слово «секс» – из татарского языка…

– Слово «секс» идет от слова «сигез» («восемь»), это перевернутое число «8». Символ этого числа означает бесконечность. Секс – это бесконечность, бесконечность продолжения рода.

Я только говорил, что «секс» – тюркское слово. В русском языке тюркских слов очень много, 30 процентов слов – из тюркского языка. Тоже очень интересная тема. Спрашиваю у друга, который не знает татарского языка: «Знаешь это слово?». Когда узнают, что это татарское слово, они очень удивляются. Или рассказываю историю слов. Например, «товарищ» вроде исконно русское слово. А ведь «тауар» – это древнее арабское слово, означает «рабочий».

– Есть еще такие сенсационные объяснения?

- Их много. Например, слово «еблек» с турецкого – «свадьба». Сейчас в турецком это слово потеряло свое значение, а смысл перешел в русский язык. «Балалайка» тоже не русское слово, а татарское. Оно означает развлечение для детей; «бала» и «лайка». Это очень простой инструмент, натягиваешь на палку две струны – и все. И играть на ней не сложно. Поначалу она была развлечением для детей, затем стала музыкальным инструментом.

Или вот «береза». Слово пошло от татарского «берузе» (один, одинокий – Ред.), потому что не рекомендовалось сажать березу во дворе. Считалось, что береза во дворе приводит к несчастьям – женщина потеряет мужа, останется вдовой.

– И мат в русском языке – это тоже татарские слова?

– Мат русских тоже пришел от турков. Из турецкого языка они перешли в русский.

– То есть «поскреби русского»...

– Об этом сказал Наполеон. После поражения в 1812 году он это сказал, имея ввиду Кутузова. Потому что Кутузов – татарин, его род исходит от булгар.

Фото: Абдул Фархан

Автор материала: Рамис Латыпов intertat.tatar, перевод: Алия Сабирова