А была ли измена?

Иннокентий Степанович мечтал провести этот отпуск без жены. Не потому что не любил её или надоела, просто заслуженный отдых таковым не являлся – жена затеяла ремонт. Не глобальный, конечно – требовалось всего лишь обновить обои, да потолок покрасить. Но две недели как не бывало. 
К слову, жена помогала, но больше бесила. 
– Кеша, внахлёст клей! Кеша, куда ты столько клея льешь! – командовала Анфиса Сергеевна. – Кеша, намазывай клей побольше, а то размазал как сопли о брюки!
Иннокентий Степанович готов был уже стукнуть об стол кулаком и сказать, что едет на рыбалку, а клеить обои будет зимой, когда река покроется льдом. Но, подумав, решил действовать по старинке – обидеть жену, чтобы она укатила к матери в деревню. Ну а пока она дней пять будет обижаться и перемывать ему косточки с деревенскими соседками, он и на рыбалку съездит, и свой законный отпуск проведёт как хочет.
– Кеша, мажь стену, чего встал как вкопанный?
– Не командуй, не на службе, – вдруг буркнул Иннокентий Степанович. – Сама мажь и клей, а я спать пошёл. 
Первым порывом Анфисы Сергеевны было пнуть и выбить стул из-под несговорчивого супруга, но у неё, женщины маленького роста и весившей как взрослая особь овчарки, ничего не вышло. Иннокентий как стоял на стуле несдвигаемой глыбой, так и остался. Анфиса готовила много и всегда вкусно, а Иннокентий ел как не в себя и с каждым годом раздавался вширь. Впрочем, мужичком он был активным, а то что лень иногда нападала, так этим и худые не брезгуют. Тем более на кону была рыбалка, которую пропустить всё равно, что пулю себе в лоб пустить. 

План сработал, жена собрала вещи и крикнув на прощанье: «Ну и свинья ты, Кеша!» – убыла в известном направлении. Хлопнув себя по коленкам, Иннокентий потёр ладошки и отправился звонить лучшему другу Леониду, чтобы тот готовил удочки и червей. Договорились ехать рано утром, часа в два-три, так как рыба предпочитает трапезничать именно с рассветом. 
 Поев сваренного женой борща и закусив ею же испечённым пирогом, Иннокентий Степанович, посмотрев сериал про бравых полицейских, счастливый лёг спать. Засыпая, он думал, что пробудет дома целых пять дней без жены, ремонта и надоевших понуканий. Ну а потом, он купит цветы, конфеты «Рафаэлло» и поедет к жене и тёще на поклон. «Мол, вот такой я, рассякой, простите!» Жена побурчит, конечно (куда же без этого?), да и простит. Чай, не впервой! А потом уже в деревенской баньке и прощенье закрепить можно. Сначала, конечно, веником жену попарит, а потом…

Вдруг его разбудил резкий телефонный звонок, прервав приятные интимные мысли. 
– Слушаю, – сказал мужчина в полудрёме.
– Иннокентий Степанович? – орала трубка. – У меня к вам наисерьезнейший разговор! 
 – Слушаю, – повторил, поморщившись от слишком визгливого голоса явно немолодой дамы, Иннокентий Степанович.
– Слушает он! Кобель недобитый! – снова взвизгнула трубка. – Готовься, папаша! На развод подавай и отвечай за свои действия! 
 Чуть больше пяти минут понадобилось, чтобы даме на том конце провода удалось объяснить Иннокентию, в чём его подозревают и что готовы с ним сделать в сию же секунду. Естественно, речь шла о физической расправе, а не о посиделках с чаем под деревом черемухи. 
Случилось то, что Иннокентий Степанович и в страшном сне не мог увидеть. А если бы увидел, не проснулся бы от страха. А всё дело в том, что он изменил жене и теперь некая мадам ждёт от него ребёнка! 
Жизнь пронеслась перед глазами как оголтелая. Иннокентий Степанович хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и вспоминал тот злополучный день. 

Три месяца назад отдыхали всем коллективом. Отмечали профессиональный праздник.  Отмечали с размахом – для этого даже была снята база отдыха. Жену в этот раз Иннокентий брать не стал, хотя многие коллеги приехали именно с ними. Хотелось расслабиться и пить не под пристальным оком всевидящей супружницы – три, четыре рюмки, а как в не себя. Допился, называется! Расслабился! Иннокентий взвыл как раненый зверь.
Он вспоминал всё больше: было много танцев, тостов и алкоголя. Выпив как следует и натанцевавшись вдоволь, Иннокентий резко захотел спать и ушёл в свой номер. Помнит, что рухнул на кровать и забылся сном. Но в полудрёме успел уловить тонкий, сладкий запах духов и миловидное лицо уборщицы Светланы. Она снимала с него пиджак. 
К слову, Светлана, совсем ещё молодая, 30-летняя незамужняя женщина, пришла в их организацию недавно. И воспользовалась им – 50-летним Иннокентием – без стыда и совести! 
Иннокентий Степанович подошёл к зеркалу. Встал в профиль и, подняв вверх голову со всеми своими тремя подбородками, победоносно устремил взгляд на своё отражение. Ну что ж – есть пузо, из-за чего слегка не застёгивается низ рубашки; немного кривоваты и коротковаты ноги; да и не молод, чего уж тут. Но зато какая харизма! Ясно, почему молодуха не смогла пройти мимо его «генеральского тела» и решила заполучить его в свои сети. 

В этот вечер Иннокентий Степанович должен был прийти к этой молодухе и решать, что делать. Жене пока он говорить ничего не стал, стараясь оттянуть этот момент как можно дальше. Он любил свою Анфису и подумать никогда не мог, чтобы расстаться с ней. Да и шутка ли – 30 лет вместе, двое взрослых детей, внуки уже есть. А он так опростоволосился. Хотя несмотря на это, чувствовал за себя некую гордость, что вот, мол, есть ещё порох в пороховницах. 
 Вечером, тщательно собравшись и сбрив щетину, Иннокентий Степанович отправился в дом нежданно-негаданной любовницы. Дверь ему открыла сама Светлана. Но не бросилась на шею в полуобморочном экстазе, а лишь подняв одну бровь, раздражённо спросила:
– А вы что тут делаете? 
Иннокентий хотел было ответить, но его опередила мать Светланы, надевая на ходу тапочки и несясь по коридору. 
– А, явился, пёс блудливый, – взвизгнула по привычке женщина, накануне так же крича в трубку. – Заходи, сейчас четвертовать тебя буду!
 – Мама, что происходит? – спросила тихо Светлана.
– Как что!? Позор твой пришёл прикрывать, – ответила мать. 
– Какой позор?
– Как какой? Это я что ли беременна от него? Вот пришёл предложение тебе делать. Правда, жмотом оказался, даже цветы не принёс и торт зажал. 
И тут раздался смех. Громко и заливисто смеялась Светлана. Иннокентий Степанович и новоиспечённая тёща лишь переглядывались, не понимая причину смеха. Отсмеявшись, Светлана прояснила ситуацию.
– Мама, я специально тебе указала на первого попавшегося коллегу, чтобы ты от меня отстала с вопросами, от кого я рожать собралась, – сказала молодая женщина. – Вот не думала я, что ты позвонишь ему, да ещё развода требовать будешь. 
– А как же тот вечер, духи и ваше присутствие в моём номере? – спросил Иннокентий, вроде даже немного расстроившись, что не станет вновь отцом.
 – А что тут такого? Я вас просто пожалела. Я как раз возвращалась к себе в номер, как увидела вас, лежащим лицом вниз на ковре возле проходной гостиницы. Я взяла ключи на ресепшен и мы вместе с нашим водителем оттащили вас в номер, потом положили на кровать, я сняла с вас пиджак, укрыла одеялом и мы ушли. Потом у меня долго болела спина, откормили вас, однако. 
 – А ребёнок-то откуда? – хором закричали Иннокентий и мать женщины. 
– Ребёнок, мама, от Василия, которого ты терпеть не можешь, – ответила с улыбкой Светлана. – Ты готова меня даже за женатого дедушку замуж выдать, лишь бы я с Васей не была.
– Ну, предположим, не дедушка, я ещё ого-го! – сказал возмущенно Иннокентий. Но поймав на себе пару насмешливых глаз, поспешил ретироваться из этого дома. 
   В этот же день он поехал мириться с любимой женой Анфисой. И благодарил Всевышнего, что эта история закончилась именно так. 

Фото Image by wayhomestudio on Freepik